Я судьбой наказан, может, окаянной?
Лишь на милость Божью, что ли уповать?
Обречен я год за годом непрестанно
О заброшенном колодце вспоминать…
Я был юн, и не могла сломить кручина,
Знать не мог про боль души (что за напасть?).
Отчего же та унылая картина
Надо мною обрела такую власть?
Жил в деревне я тогда, и всю округу
Исходил, пожалуй, вдоль и поперёк…
В горе, в радости ль всегда шел к лесу-другу
Был попутчиком мне верным ветерок.
Как-то раз, под ручку с осенью гуляя,
Вдруг забрел я в незнакомые места.
На опушку вышел… Красота какая!
День стоял погожий… Даль была чиста…
И колодец среди поля! Что за диво?
Захотелось мне тогда воды испить,
Побежал к нему… но путь зарос крапивой…
Поубавить мне пришлось былую прыть.
И ведра-то на цепи не оказалось –
С глубины водицы мне не зачерпнуть,
Снял глоток бы, как рукой, мою усталость,
Предстоял ведь мне ещё обратный путь.
Но журавль, лишь шею вытянув, с тоскою
Устремил свой взгляд к далеким облакам,
Может, жил-то он одною лишь мечтою –
Улететь, как птица, к дальним берегам…
На земле кому-то раньше он был нужен…
Вдоль тропы ромашки яркие цвели…
Но заброшен ныне… Есть ли участь хуже?
Снова мимо пролетали журавли…