Разверзлись новые врата
в душе моей окаменелой
и ринулись оттуда смело
все те, кого держала тьма.
Дождём упали небеса
и возродилась вновь пустыня
и вечно юная богиня
из тьмы спустилась в никуда.
Воскреснув утренней звездой,
Мир вновь обрёл себя в закате,
и прошептав: пока что хватит!,
алмазной вновь возник мечтой.
И превратилась тьма в рассвет,
в источник новой, тихой боли,
той, что сильней ярма, неволи,
что заслоняет неба цвет.
Но сгинул морок колдовской,
оставив шрамы крепче стали,
они бронёй моей не стали,
лишь искрами блестят и синевой.
Напомнят искры сквозь года,
что Мир - за гранью понимания,
что встреча - легче расставания,
что сделанное - навсегда.