Then let not winter's ragged hand deface
In thee thy summer ere thou be distilled:
Make sweet some vial; treasure thou some place
With beauty's treasure ere it be self-killed:
That use is not forbidden usury
Which happies those that pay the willing loan;
That's for thyself to breed another thee,
Or ten times happier be it ten for one;
Ten times thyself were happier than thou art,
If ten of thine ten times refigured thee:
Then what could death do if thou shouldst depart,
Leaving thee living in posterity?
Be not self-willed, for thou art much too fair
To be death's conquest and make worms thine heir.
Пока ещё с перстом судьбы лиха зима
В саду твоих унылых лет не побывала,
Скорей плесни глоток весны на дно бокала
Единой той, от коей ныне без ума.
Включи вино бесстыдных ласк в своё меню,
И по тропе да в дивный сон и на осоке,
Чтоб к плоти плоть, к душе душа, а к сокам соки-
Не дай айве своей усохнуть на корню.
Тогда в конце Пути, когда листва уж с древ
Падёт на дол, а ты уснёшь, зашторив глазки,
Плоды твоих христовых дел подарят сказку,
Как раньше ты, устам своих прелестных дев.
А нет, то после снега стылого и льда
Вишнёвый май твой не наступит никогда.