Сгинь, календарная зима,
в фантом помятый и хворобый.
Твои отсняты кинопробы,
сугробов стаяли дома.
Теплом наполнена сума,-
в лукавый март выходят кони.
И юный мальчик из Гаскони,
сводя всех девушек с ума,
им о любви своей трезвонит.
А что он знает о любви,
рождая слог витиеватый?
Шлёт поцелуи - с пряной мятой -
красоткам сдержанным: - Лови!
Ведь в томе мудрого Дюма,
из платяного многотомья,
(а может, просто я не помню),
вообще отсутствует зима.
Чтец за обеденным столом
обыденности зрит протоки:
стекают беженцев потоки
в огромный времени разлом…