Вращается диск чёрной блестящей пластинки,
Задёрнуты шторы, в квартире притушен весь свет.
В высоких стаканах с мартини плавятся льдинки
И тихо шипит под иглою Сержант Пеппер Бэнд.
В полумраке напротив мерцают иконы с Битлами,
Иконостас каждый миг так щемяще красив.
Мы часто подолгу встречаемся с ними глазами,
С порталами входов в Алмазные сказки Люси.
В полночь в квартирных квадратах меняется всё.
Расходятся стены и видится Лестница В Небо.
Гребенщиков на таинственный чай нас зовёт -
За руки взявшись, привычно идём мы к соседу.
Тарья Турунен холодной готической властью
Выметает бродяг из рок-придорожных кафе.
И Моррисон вновь запылает индейскою страстью
И к Тарье и к вискарю и к волшебной траве.
Блэкмор и Пейдж азартно танцуют канкан
И каждый стремится проканканировать соло.
Роллинги в полных составах ныряют в фонтан,
И Леннон о чём-то тихо беседует с Полом.
По Жёлтой Волшебной Дороге наш путь
К пинк-флойдовским Стенам и к мирам Зигги Стара.
Мы собираем часами блестящую ртуть
С Меркури вместе для королевы рок-бала.
Спорят Бутусов с Ильёй, как поднять Наутилус,
Но тот затонул понадёжней, чем атомный Курск.
Кот Бегемот допочиняет свой примус –
И старая Жёлтая Лодка ляжет на курс.
Здесь наш закат, наша ночь и наши рассветы
Наши ласки и сказки, здесь наша ярость и жесть.
Здесь наша трасса. В Городе N указателей нет.
И Майк, тяпнув рому, укажет - 66.
Здесь наша жизнь сохранена и укрыта
От липких взглядов, от жадных внимательных глаз.
Светает, докурена пачка, мартини допито
И пластинка поставлена по-последнему разу.
За окнами новое утро и новый день, новый бой.
Выходя из парадной, мы украдкою смотрим наверх.
Поднимаем глаза – всё так же летит над страной
Кинчевским плачем навеки раненный стерх.