Нью-Йорк вырастает в полночь, слегка дымя своей сигаретой, кашляя, как старик. Он исчезает снова, забыв меня, только за ворот лучик с небес проник. Город рисует, путает серый и беж, лица он пишет, в краски налив вину. Мы остаемся будто-бы где-то меж.
Между миров.
А город
идет
ко дну.