Я шла осиновою рощей,
уже прозрачною насквозь.
Рыдало всё…, а если проще -
душа и разум были врозь.
И не дождем, какой-то моросью
была пропитана душа.
Обида вперемежку с гордостью
жить не давала и дышать.
И помню, как остановилась
и отчего-то замерла,
и несказанно удивилась,
вдруг осознав, что боль ушла.
Лес обнимал меня, врачуя,
так тихо, бережно, легко,
листвой оставшейся воркуя,
взгляд направляя высоко.
Как долго нежное томленье
наполненная до краев
душа хранила в изумленьи
от суеты случайных слов.