Если б душу собрать — отложил «на потом»,
Растерялись клочки б горемычные
Иль потрёпанным пазлом илИ лоскутом,
Может водкой залиты столичной...
Вот ведь...
прОнумерванный жил гражданин,
Предписаньями Очеловеченный
Средь мильёна подобных — подобный один
От роддома — до прЕдпенсионных седин
Ближе к актовой записи в вечность.
Так вот жил — не тужил...
и грешил...
и грешил...
То-ли Высшая кара... то ль право исконное...
Но нигде не нашёл — от низов, до вершин
Потаённого места для грешной души
(Для безгрешной телА — незаконны !).
Маску ль ангельскую подобрать...
Или дьявола дружбой пожаловать...
В отражении — блеск, ближе — пшик, но не б....
Никому не нужна. Да и ей кто-то мало.
… А клочки эти все — без разбора, подряд
Сплошь дерьмом, а не мелом измазаны
Святотатственно свалены У алтаря...
К покаянию ? Где там... отказано...
Собери свою душу, кричат голоса
Может недруга... вряд ли... а может, попутчицы...
Фразу бросив... илИ приказав
— Не бросай !
Без неё как прожить... только мучится...
Сшил как мог — не портной. Только вряд ли могло
Получиться бы пОбезупречней
На живую, пускай нестерильной иглой.
Ну, не модно, Но И не увечно !
Да и то посмотреть — уж не так и дурна,
Не шакАлина И не пропойца.
Только память всё та же. И та же вина.
И никак не дают успокоится.
Никаких расчудес я не жажду — ничуть
Сокровенных, не рЕализованных.
Если вдруг, иногда что-то И захочу,
Загадаю — оно ломбразованно...
Не пророк — прорицатель, смешон и нелеп,
Но смиренно прошу — и неистово требую:
Заповедную
выдайте
книгу судеб !
Выдают. Да не ту. Только книгу — судебную.
...Прошивая забыл времена, падежи
Тени Музы, конечно нет толики...
Может, лучше бы сшив, да в ломбард заложил
Или вовсе... оставил осколками...