Всю Советскую асфальтом закатали,
А была она когда-то мостовой.
И при батюшке-царе, при Николае,
Называлась эта улица Большой.
И по ней однажды царственной особой
Цесаревич тихо к Храму приходил.
Разве думал он тогда, наместник Бога,
Что Урал лишит его последних сил.
А Большая открывала магазины,
У купцов из кирпича росли дома.
На Форштадте – рядом – домики из глины.
Их под крышу снегом кутала зима.
Славилось снегами наше Оренбуржье, –
Наметет за зиму, может, метра два.
Тяжело зимой. Весной бывало хуже,
Когда реки размывали берега.
Улица, как будто с женскими плечами, –
Этот местный экзотический Бродвей, –
В половодье плавала домами,
Что в низинах были горем для людей.
Повезло орчанам в двадцать первом веке.
Слава тем, кто не жалел на это сил!
Дамбой земляною поднят левый берег,
Чтоб Урал весной в наш дом не приходил.
С этой дамбой оживился Старый город,
Стал расти, стал краше и сильней.
А Советскую переполняет гордость,
Как невеста она смотрит на людей.
Жизнь идёт то быстро, а то – вяло,
Но никто её не остановит рост.
Пусть цветёт и хорошеет на Урале
Город славы трудовой – любимый Орск!