В Лувре у Моны Лизы
Толпа в десяток рядов,
И за доступную близость
Каждый бороться готов.
Тот, кто пробился к барьеру
Прочь не спешит уходить,
И создаёт контрмеры,
Только бы не уступить.
Всех расторопней японки,
Даром, что ростом скромны,
Крепкие, словно бочонки,
Вежливы, но пробивны.
И указанья табличек
Двигают новые массы
К даме, прославленной лично,
Но не к испанцам и Хальсу.
Цепкий охотник в поживу
Так направляет ружьё,
Как хоботки объективов
Взгляды втыкают в неё.
Некто на фоне портрета
Лик половины своей
Снял, и, приняв эстафету,
Местом меняется с ней.
Парень подружку на плечи
Поднял для куража,
Чтоб ей картину да Винчи
С верхнего снять этажа.
И для толпы Мона Лиза
Словно бы атракцион,
Вроде просмотра стриптиза:
Был. Поглазел. Приобщён.
Семь лет назад в этом взгляде
Странно меня поразила,
Скрытая, словно в засаде,
Глаз ироничная сила.
Кажется с ней что-то стало:
Взгляд о другом говорящий,
Хоть со смешком, но усталый
И с сожаленьем глядящий.
Нет! Богом я не убитый,
В здравом уме я пока.
Мне не закон эрудиты -
Так это, наверняка!
Всё ль объясняется рацио?
Ясность присуща глупцам:
"Многое в жизни, Горацио,
Нашим не в толк мудрецам".