К моменту, когда он вновь смог ощущать окружающий мир, в этом аквариуме наступил рассвет: одна его щека, та что, вероятно, была обращена к поднявшемуся на горизонтом солнцу, явно ощущала тепло. То ли забытьё, то ли сон, который выглядел ничем иным, как провалом в черное, как бездна, пространство: старое напоминание о прошлой жизни явно свидетельствовало, что она всё-таки у него похоже была - потому как ему было, что вспомнить. Вплыло реально знакомое ощущение: отсутствие передней части черепа и соответственно лица - ковш с зияющей бездной внутри себя всматривается в такую же тьму вне себя - как единое целое. В переходе из одного состояния к другому: где наступил рассвет - согревающий щеку - заключалось пробуждение.
Возвращение сознания к рассмотрению мира вне себя им все оттягивалось: казалось, открой глаза и новые впечатления вспугнут нестабильные попытки самоидентификации - ты вновь, в который уже раз, потеряешься в непонятном нагромождении образов, безучастных к тебе как к элементу системы.
Сновидения без картинок, тем не менее, так же глухо бились о стенки черепной коробки, как будто ветер замер во внутренним пространстве. Легкое прикосновение к той щеке, которая была согрета солнцем, заставило слегка приоткрыть глаза: касание - это всегда опасность, не зависимо от силы. Зрение, медленно концентрируя образ, представило ему девочку. С возрастом определиться ему не удалось: слишком давно он не видел детей, но и те, которых он помнил, были явно бесполыми обтянутыми кожей скелетами, возраст которых не имел никакого принципиального значения - оттого, его, пожалуй, и не существовало. Как и половые признаки - он обратился во вторичный отмирающий признак. Допустим, встретив белку, нельзя понять кто перед тобой: он или она, старая это особь или из молодых. Белка и белка. Белка - потому как белая. Однако ж волосы девочки небрежно рассыпанные по плечам были не белыми: скорее рыжими. Тогда почему белка?
Отсутствие угрозы сняло напряженность в теле, и глаза сами по себе вновь закрылись. Хорошо, что девочка. И прекрасно, что музыка - незамысловатый мотив, как-то нежно касался, казалось бы раннего, изуродованного фрезой на кубики мозга, вызывая в болезненно воспринимающем любой звук органе волны умиротворения. Да, вчера его привел сюда именно звук. Это был тот же самый звук. Он вспомнил. Вот у него уже появились первые воспоминая. Зрительные и слуховые образы. Правда они еще не вернулись во внутреннюю область зрения - но уже стали реальными.
Звуки, между тем прекратились, - осознав это, он немедленно отрыл глаза. Ты же не так слаб, чтобы лежать здесь трупом. Собравшись с силами, парень оттолкнулся от опоры и выпрямил спину: проспал, как выяснилось, он прижавшись другой, холодной щекой к неимоверных размеров черепу. Сегодня было не сразу ясно, что это такое собственно - но вчера, это врезалось в память - череп. Какого-то человекоподобного монстра. И та самая девочка в зелено-коричневом клетчатом платье, которая только что была перед ним - припоминалась также. Отчего её платье казалось именно зелено-коричневым, он пока не мог сказать уверенно: потому поискал глазами ребенка - хотелось запомнить, как должен выглядеть этот цвет в реальности.
Между тем девочки видно не было. Зато он сориентировался в происходящем. Череп лежал на небольшом плоскогорьи - насколько высоко в горы забрался этот аммулет и его хозяйка, похоже девочка по каким-то только ей известными причинам избрала столь странный предмет для своего обитания, установить был затруднительно.
Над вершинами белых гор поднималось солнце, которое и согрело одну половину его затекшего от неподвижности тела. Следовало повернуться к светилу другой стороной - только собраться с силами.
Неожиданно вернулась старая знакомая: не боясь запачкаться, ребенок тащил округлый валун . Теперь только он обратил внимание, что вокруг места дислокации девочка выстраивает оградку из камней, которые укладывались не впритык друг дружке, а на небольшом расстоянии. Экономит силы, похоже. Но через такую неплотную преграду проскочит любой враг - что за блажь? Обережный круг. Неожиданно всплывшее словосочетание - удивило: раз оно возникло, то по всей видимости он знал когда-то, что оно обозначает. Только когда и что?
Перекулившись на другую сторону, гость подставил под теплые лучи измученное тело и перестал концентрироваться на происходящем.
Вот уже девочка появилась вновь: она старательно, как умеют только дети, подкладывала под его левую руку отполированный камень. И форма, и поверхность камня были достаточно любопытны: голыш напоминал какое-то фантастическое нерукотворное существо, возможно зверя, может быть разумное существо, превратившееся в камень, как этот череп за спиной, но, быть может, девочка где-то раздобыла каменную статуэтку искусственно выгравированную и отполированную под нечто сверхъестественное.
Первым впечатлением было: она хочет показать свою игрушку, поделиться радостью от обладания - желание присущее любому ребенку. Однако постепенно какое-то неожиданное для камня тепло стало подниматься от этой своеобразной безделушки по руке, выше и выше, пока не согрело собой все участки тела. Казалось, он прислонился как какому-то источнику тепла и, главное, регенератора сил.
Стоило сказать спасибо врачевателю.
Но примостившаяся поблизости на валун девочка выглядела не нуждающейся в словах благодарности - она уже была счастлива от своего поступка. Лицо просто сияло радостью - и ему стало весело. Вот так так! Да мы с ней горы свернём. Почему он подумал о них, а не только себе - впервые за многие годы, возникло слово: мы.
Но и камень. Где только она его раздобыла.
И тут он понял: камень прилетел с неба. Проще говоря упал: может здесь был обвал. Тогда как устоял и не треснул череп - ему не под силу удержать камнепад. Между тем лишь сейчас ему показалось ясным откуда берутся представления о мире: это от неё. Она спала, когда услышала грохот. Череп засветился, подозрительно загудел, и испугавшись ребенок решил выбраться и бежать. Кости (домик) не просто светились - похоже происходила структурная перестройка самого черепа. Камера, в которой жила эта белка, превращалась в светящуюся кристаллическую решётку.
Стенки убежища не были горячими, оттого девочка безболезненно покинула вызвавшее страх укрытие, и увидела иную, не менее пугающую, картину: неподалеку вибрирующим волнообразным неярким, но четко различимым светом переливался камень, невесть как сюда попавший - разве что упав с неба - и мало того, что сияние исходившее от него было неестественно, ибо камней с такими фокусами просто не бывает, - неожиданный визитёр ещё и двигался к её домику. И именно взаимодействие одного и второго, как стало ясно, вызвало изменения в стенках жилища. Однако не достигнув цели - пришелец замерз. И умер.
Когда девочка осмелела: она прокралась к камню и возле мертвого великана нашла этого котенка. Она забрала его себе. Раз уж страшному хозяину он больше не нужен.
Котенок грел её по ночам и придавал силы. Так они и жили вдвоем. Правда, он замечательный?
Усмехнувшись слову: "котенок", как пред этим, слову "белка", он погладил руку девочки, на внутренней стороне запястья мелькнуло родимое пятнышко, отчего-то похожее на "котенка". Спрошу потом.