Как на дыбе пытала меня
от июня до мая ломая,
полыхая огнём и маня,
то милуя, то проклиная.
От сиреневых снов кружевных
до огарка сожжённой ночи
поцелуев следы ножевые,
как печати твоих пророчеств:
перемелется слова мука,
потерпи, когда будет худо,
когда в крике зайдутся: Сухарь!
будто в спину ножом: Иуда!
Когда горечью будут плевать,
ненавидя, что знал и видел,
и строкою мог повелевать
как сам Публий Назон Овидий.