Робко рассвет тянет руки к твоим щекам.
Яблоки ранних небес. Холостое лето.
Частый гребень рыбьего высохшего скелета -
деревянный забор. И гигантским борщевикам
и крапиве приволье: они распластали крылья
в бессильи взмыть в небо, в синюю вышину.
Фотография деда, прошедшего всю войну,
на тумбочке выцвела, рамка покрылась пылью.
Разбить легче лёгкого, как отраженье в воде,
прошлое лучше не трогать совсем, хороший мой,
юные годы черемушной веют порошею,
ту, что хочешь найти, не найдешь никогда, нигде.
Ей все лисьи норы, заячьи яры ведомы,
земляничными тропами бродит она в лесу,
и твои взгляды вслед ей - травами под косу,
ягодами на снег, маленькими, но бедами.
Сколько ж может быть упущено, если ждёшь!
Люди и тени. Книги. Дороги. Страны.
Она не сойдёт к тебе с фотографии рваной
с улыбкой как лунный серп молодой, как нож.