Поэма
I
В год 1944-ый
Великая страна СССР
Войну за жизнь с врагом жестоким
Ведет одна по всей земле.
Со всей страной в беде единой
В горах Кавказа живет народ.
Сынов отдав стране любимой,
Горянка-мать победы ждет.
II
Но рев моторов сотен «студебеккеров»
Разнесся грозным эхом по горам,
И в каждый дом ворвался черным вестником,
Сон утренний нарушив, ураган.
Тихий предрассветный час восьмого марта
Стал часом ужаса, настигшего людей.
И почему со злобой оккупанта
Стоит солдат советский у дверей?
Послышалась команда: «По машинам!
На сборы хватит вам пятнадцати минут.
И позабудьте горные вершины,
Врагам народа нету места тут».
И началась дорога испытаний.
Веками установленный уклад
Ломал, направленный в народ, упрямый
В руках солдата жесткий автомат.
Никто не знал куда, зачем везут их
Всех вместе – женщин, стариков, детей.
В вагоны загоняют невиновных,
Десятками, растерянных людей.
И снова в путь, остались позади
Родные горы, дом, могилы предков
Лишь связи вековые в душах их
С глубокой верой жили в каждом сердце.
А поезд уходил все дальше на восток,
Менялся климат, часовые пояса.
И люди в смраде двухнедельный срок
Мученьям адским ждали лишь конца.
Не все сошли живыми из вагонов –
Остались вдоль дороги, без могил
Не пережившие ту страшную дорогу
Упреком вечным тем, кто пережил.
Настал тот день, когда ступили
На землю ноги наконец,
Но почвы твердой не сулили
Песок и ветер-суховей.
И новую дорогу по пустыне
Прокладывать решил народ сквозь тьму,
Не ведая, что движется отныне
Путем, что в мире «Шелковым» зовут.
______
Вот он: «Шелковый путь». По нему не спеша
Караваны когда-то к Таразу
Подходили и радостно пела душа
Караванщика, видя оазис.
Но засыпало время песком те века,
И другой караван по пустыне,
Непохожий на те, что возили шелка,
Появился, ветрами гонимый.
Нет, не с мудрым пророком в пустыне народ
Оказался, он шел по наитью –
Среди многих дорог, лишь дорога домой
Ему виделась шелковой нитью.
III
А коренные жители в испуге
Бежали от приезжих кто куда,
Без видимых причин, боясь друг друга,
Ведь пропаганда не дремала никогда.
Пустили слух средь местных жителей,
Что прибывшие все – бандиты, как один,
Но вопреки политиканам лживым
Простой народ друг друга полюбил.
Просторы необъятные пустыни,
Где ветер нес песок во все концы,
Все это – непривычные картины,
И камня прислониться не найти.
Горянка, ты собрать должна все силы,
Забыть усталость, голод, страх.
Ведь ты одна теперь в огромном мире,
А старики и дети – на твоих руках.
За самую тяжелую работу
Безропотно бралась, забыв себя.
В полях колхозных, фермах, на заводах–
Везде мелькал горянки стройный стан.
Но как бы ни старалась, не хватало
Добытого твоим трудом на хлеб,
И еще больше ты себя терзала,
От вида всё слабеющих детей.
__________
В озябших ладонях к груди прижимая
Последний предмет дорогой,
Спешила на рынок, потом обменяла
На горький кусочек съестной.
Те серьги, продетые в нежные ушки,
Твоею, любимый, рукой,
Бесценный подарок, хранила как душу,
И с ними рассталась, как будто с тобой.
Муж больше уже ничего не подарит –
Погиб на проклятой войне.
А губы шептали: «Прости меня, милый,
Я наших спасаю детей».
IV
У всех народов есть обычай древний:
Женщина – хранительница очага.
Но ты, горянка, тот огонь священный
Добыть сумела и сберечь смогла.
Снискала уваженье на чужбине
Терпеньем, трудолюбием своим,
А красотой твоей плененные мужчины
Гордились целомудрием твоим.
Среди опасностей, лишений, бед
Была еще одна… о ней молчала.
Лишь шепотом с подругою своей
В недоуменье это обсуждала.
Не ведала про акклиматизацию,
Не слышала про фенотип и генотип,
Почти три года длилась адаптация,
Пока готова стала ты родить.
Как зверь, не терпящий неволю,
Не радует потомством зоопарк,
Так люди, потерявшие свободу,
Потомству унижений не хотят.
Это вмешательство самой Природы –
Защитное влияние среды
Против насилия и произвола,
Затеянного властью сатаны.
И только годы пережив томленья,
Наладив кое-как свой быт, жилье,
Едва оправившись от потрясенья,
Твоя природа вновь взяла своё.
В год 1947-ой
Балкарцам радость довелось познать,
Когда у них рождаться стали дети
И полноценно зазвучало слово «Мать!».
V
Все тяготы неволи стали легче,
Когда младенец, улыбнувшись, посмотрел…
Вот встал на ножки, покачнулся
И сделал шаг, другой, как по своей земле.
Но не его земля, он здесь изгнанник.
Он – враг народа – ласковый малыш.
Его доверчиво распахнутые глазки
В слезах – обидели его, но ты молчишь.
Не можешь защитить: сама бесправна.
И учишь сильным быть и стать большим,
Как наши горы, и орлы отважным,
Душою чистым, как снега вершин.
Не только накормить, согреть должна ты,
Но воспитать в традициях семьи,
Чтоб дети подрастающие знали,
Чем горские обычаи сильны.
У горцев уважение в почете к старшим.
Будь терпеливым, ложью не греши,
Не забывай об этом, взрослым ставши,
И женщине помочь всегда спеши.
Прими советы старшего с почтеньем,
Умей быть благодарным за добро
И правоту не утверждай в словесном рвенье,
На деле покажи уменье, мастерство.
Здесь разные народы проживают,
Такие же переселенцы, как и мы.
Эстонцы, немцы, турки и татары –
Со всеми в мире, дружелюбии живи!
В жилище полутемном вечерами
Под завыванье суховея за окном
Знакомила детей с высокими горами
И с родником у сакли, и с ручьем.
И дети по рассказам уже знали,
Что где-то есть Кавказ – земная благодать.
А Минги-Тау великий смотрит в дали
И ждет своих детей, и не устанет ждать.
Учитесь, познавайте ремесло,
Наукам мудрым обучайтесь без конца,
Чтобы смогли всем недругам назло
Прожить достойно на земле отца.
И укрепляла в них уверенность, что скоро
Придут на смену лжи другие времена.
И им позволят на Кавказ вернуться снова,
Поймет ошибки совершенные страна.
Все это будет непременно, а пока
Разучивайте танцы, пойте песни
Народа своего и помните: всегда,
Стихи о мужестве слагая, будьте честны.
Казахам одержимостью казалось,
Что все балкарцы дружно, как наказ,
Всегда к еде, работе прикасаясь,
В молитве просят: «Увидеть вновь Кавказ!».
И видя зажигательные танцы,
Лихой, ритмичный перепляс,
Решили, почему-то, что балкарцы –
Язычники и Бог у них – «Кавказ»!
VI
Горянка-мать, сумела стойко
Ты лихолетье пережить –
Детей своих, обычай горский
В любви великой сохранить.
Хоть не забыла ты скитаний горьких,
Твоей любовью мир согрет.
Шагнули в свет из люльки горской
Ученый, доктор, альпинист, поэт!
Уже все это переживших встретим редко,
Вопросами боимся сердце ранить,
Но то, что испытали наши предки,
Сегодня это тоже наша память.
Наша память – наша грусть,
Наша память – боль крушений,
Наша память – тяжкий путь
От беды до возрожденья.
Только в памяти храним
Не вернувшихся балкарцев,
Не осталось и могил
Благородных наших старцев.
Не проходит горе вскачь,
Не остынет рана в сердце,
В каждом доме слышен плач
Не родившихся младенцев.
Наша память нас ведет
По кочующим барханам,
Где в добро поверив вновь
За казахским достарханом
Мы сумели пережить
Боль утрат до возвращенья.
Наша память – наша жизнь,
Тень беды – свет возрожденья!
26.02.2016.