Девица с глазами, косящими к носу
от дури, рефлексов, вранья,
являет собою особую особь,
что применяет, как действенный способ,
густой мат, когда им бранят.
Не гностик она, еженощно и дённо
других знаний пробует вкус –
от пьяных грибов и до белладонны,
(хотя не синьора она и не донна) –
приятен ей этот искус.
И джинсы в обтяжку, и краешек попы
мелькает в походке пятном,
и музыкальной вещает синкопой,
и машет рукой дико для автостопа,
как руку облив кипятком.
Она так заходит в чужие пенаты,
как житель Москвы входит в ГУМ;
мгновение – слышатся крики и маты,
и понтии - в шапках, в фуражках – пилаты
её зажимают в углу.
Доставит девицу, как шпалу, в участок
геройский московский наряд.
Такое с девицей случается часто,
а для полиции не видеть её - счастье,
что лучше чинов и наград.
Ну вот, отсидит свои сутки оброком,
замкнув срок на сроке кольцом;
ругнётся – добавят ещё ненароком
чуть больше того, что положено сроком,
и вновь скосит к носу лицо.
Примкнёт она к левым, и радостно правым,
примкнёт она к правым – атас!-
и стороны делит упрямо на граммы;
под граммы лежат на столе пиктограммы
из той еды, что Боже подаст.
Девица пожалится сказкой печальной;
кто слышит, пускает слезу…
Конечно, девица соврёт изначально
и больше намеренно, а не случайно,
потопчет по жизни стезю.
01.03.2016 г.