По просьбе Байкальского Омуля
публикую некоторые ранние стихи
(конец 70-х - начало 80-х годов).
Ночью филины клычут о чем-то, поэты
Тычутся перьями в души свои.
Соловьи прячут песни в кульках, как спагетти,
Но они не вмещаются в свернутый клюв -
И, засыпая, храпят соловьи,
Букву"Ю" положив в изголовье. Поэты
Тычутся перьями в души свои.
"Се ля ви",- скажут жителм Конго. Свои,
То есть, русичи - молча на всё наплюют:
Все равно, что в кульках: будь там слово "люблю"
Иль полуфабрикаты из хлеба - котлеты
С крошками мяса. Храпят соловьи,
Букву "ю" положив в изголовье. Поэты
Тычутся перьями в души свои.
Но их души заполнены буквою "У".
Чуть задень - и отчаянный вой понесется.
Это филин диктует им тему свою.
Соловей запечатан в душе, не прольется.
***
Вишня выцвела, давно вишня вы-цве-ла.
Поню, пыжились цвести, да напрас-но.
И в саду моем гнездо нынче выпь свила,
Да не в срок, и ноет страшно да страстно.
Я наполню свой ребряк, да я выпи -и-ю
За разгадку, что мой сад - на боло-те!
Эх, да пропадай ты, сад вместе с выпь-е-ю!-
Я уеду в тот вон лес, что -напро-тив!
Там рассыпчата земля - ней ни ка-меш-ка,
Там разводят сад густой сват да свать-я.
Чтож вы, мысли, тяжелы, как мука в мешках!
Но- уеду, развведу там свой сад я!
***
Стихи с бегущей монорифмой
(единственный экземпляр во всей мировой поэзии всех времён)
Перед вами сидит экзотический зверь,
Я умею рычать и мурлыкать.
Я мурлычу, когда нахожусь рядом с Ней,
А рычу - рядом с вами. А вы как?
Я прошел по стране, именуемой Снег,
По районам стенанья и крика.
Нищетой замело мной оставленный след-
Потому я и выгляжу дико.
И в глазах моих глянец - чернеющий лёд -
Двадцать первого века клубнка.
Ну так что? Кто поближе ко мне подойдёт?
Фронтовик, заключенный в пожизненный ДОТ,
"нтеллигент, пожирающий свой антрекот
Или добрый певец и заика?..
***
Ни листа, ни холста... Хоть и двадцать,
Хоть и двадцать еще, не полста -
Так уже не должно оставаться:
Ни листа ни холста, ни листа...
Это будет опять повторяться,
Как опавшие листья с куста.
А когда и холсты покорятся -
Вдруг окажется вновь: ни холста,
Ни листа, ни холста... И не двадцать,
И, пожалуй, уже - не полста,
И уже все трудней - оставаться,
Но еще - ни листа, ни холста.
...Может, краска была не густа,
А листы полюбили сжигаться,
Не успев ни смолчать, ни признаться,
Что лишь смерть, как улыбка, проста.