Акулина рождена была в мегаполисе,
в пору модных старинных имён,
иногда ей казалось диким:
- Господи, ну неужели это имя - моё??? -
но Господу было всё равно,
как называют своих чад его чада,
не об этом же станут их спрашивать
на пороге Рая и Ада.
в саду или школе
Акулину за имя, в общем-то, не дразнили,
кому дразнить: Доброжиру? Годогосту?
а то, может быть, Любомиле?
и так росла она - девочка,
"на чистом сливочном масле воспитанная":
клубничный румянец, глаза,
словно свежей росою омытые.
стали дядьки поглядывать взрослые,
ровесники дружбы с ней клянчили,
но её пока не волновали
любого возраста мальчики.
лет в пятнадцать Акулина законтачилась
и заинстаграмилась -
так делали все,
но ей это совсем не понравилось.
первым написал некий Ахмед
со стыренным у Джареда Лето лицом,
обещал Луну ей и Солнце,
и с большим бриллиантом кольцо,
а на свидании оказался узбеком
с застарелым запахом алкоголя...
чеснока и грязных носков,
и кольцо показал - дутое, из рондоля.
одним словом, фу.
Акулина ответила второму поклоннику -
лысоват, староват, но породист,
да и трудится явно не дворником.
он сводил её впервые в настоящий
накрахмаленный и сверкающий ресторан,
а потом объяснил, что сделал ей этим
очень много дорогого добра -
ввёл во взрослую жизнь,
и собирается введение дальше продолжить,
и даже живописал, как именно -
было мерзко до мурашек по коже.
так что бежала дальше, чем видела;
а ночью Акулине приснилось:
вышла в темень на двор -
а в нос пряным запахом шибает силос,
назём с огороду десятисоточного,
да вроде тянет куриным помётом,
но зато и сирень, и ромашки...
и ещё неопознаваемое прекрасное что-то,
и что она, Акулина, идёт вдоль забора,
по узеньким деревянным мосткам...
чего фонарь не взяла? ну да ладно,
уборная всё равно где-то там.
потом возвращается, зябко кутаясь в старый
узорный платок,
проходит на цыпочках в хату -
в самый дальний альков-уголок,
и тихонько ложится под бок
к кому-то, довольно громко и вкусно храпящему,
а сон этот - не просто сон, а самое
что ни на есть Настоящее,
Пре-нас-то-я-ще-е!
лучше всех инстагра-рестора-да-ахмедов, женское Щастте.
проснувшись, она уже иначе несла
свои чресла, перси, ланиты и другие всякие части -
появился в ней, знаете ли,
эдакий пшеничный внутренний Свет,
и с этого дня стало неладное твориться
в русой ея голове.
говорила, что всё, как всегда -
друзей, маму с папой обманывала.
но сама ждала только ночи, чтобы уснуть,
днём ходя как сомнамбула.
еженощно Акулина изучала
все подробности сада, огорода и хаты,
но никак не могла рассмотреть -
кто ж это там такой бородатый,
кому она гладит портки днём,
а ночью - ублажает в постели,
а с утра - рассолом отпаивает
при, слава Богу, очень редком похмелье?
кому картоху варит рассыпчатую,
сдабривает, румянясь, рыжими шкварками?
кто засыпает её ласками,
а, с ярмонки приехав, подарками?
ну вот не разглядеть!
хоть прищурься, хоть ты лопни, хоть тресни,
ведь наизусть уже -
его запах и голос, все его присказки, песни,
назубок - каждый кустик, беседку, соседку
и живности клички,
и жизнь наяву
стала казаться теперь чужой, непривычной,
ненужной, как гармонь для попа
или для козы - аккордеон.
единственное, что имело значение -
попасть пораньше в свой сон.
родители к докторам водили, а те -
пожимали плечами: мол, нормальной породы...
вот так, долго ли, коротко ли -
а пролетели три года.
однажды шла Акулина домой
в густых сентябрьских сумерках,
да вдруг охватил её холод такой -
ну вот будто кто-то умер как,
и хватает за руки,
мешая в теле течь кровушке, живому теплу.
испугалась было Акулина,
но рядом возник яркий луч,
как широкий столб, а в луче -
стоял незнакомый /знакомый!!!/ большой человек...
она шагнула ближе - и ощутила себя с ним
в небывалом родстве,
заглянула в лицо - глаза зелены, белозубый,
смеётся... и борода такая окладистая,
и запах - ночной... нашёл!
честное слово, нашёл - без соцсетей и без адреса!
молвил: - я увезу тебя на планету
с названием славным Расея,
и всю твою боль, всю тоску и кручину -
как ветром рассеет. -
нашёл. Акулина вступила безбоязненно
в сияющий луч,
они поднялись в летучий круглый корабль,
что парил среди туч.
на планете Расея пахло водой родниковой,
цветами и пашней,
муж Акулину безмерно любил,
и она не вспомнила ни-ког-да о вчерашнем -
странно, но так...
и психиатры даже говорили родителям,
что, лечи-не лечи,
она бы наш мир никогда не увидела,
потому что... потому что просто не хочет.
и кто её сможет за это винить?
теперь не только ночи её счастливы,
а также и целые дни.
но родители, конечно, хоть и желают
ребёнка видеть счастливым,
да как-то традиционнее...
хотя что может быть традиционее ивы,
по-над речкой образующей шалаш
из нависающих веток?
или хлеба из русской печи,
на полу играющих деток?
и главное - такой безбрежной Любви,
что способна унести на иные планеты?
что может быть традиционее и вернее,
люди, скажите, если не это?
что быть может прекраснее,
чем во сне прижиматься к любимой груди,
и правильно ли от такого-то сна
Акулину будить?
ведь жизнь её проще и честнее,
чем букварная мама,
тряпкой трущая раму...
а вы живите, дуры дуракские,
в дутых своих
инстаграмах.