Контроль, загрузка, взлёт,
Тот Боинг лёг на курс.
Обычный вроде бы полёт,
У экипажа и пассажиров
В привычном ритме бьётся пульс.
Остался в дымке Амстердам,
Пахнуло ароматом кофе.
Встречающие ждите телеграмм,
Никто не мыслил о катастрофе.
А где-то там,
На украинском аэродроме,
Пилот «Су-25», готовясь прогревал.
Здоров он был, не в коме,
Приказа ждал,
И тот приказ ещё не знал.
Нормально совершался рейс,
Светило солнце за бортом.
Привычная работа стюардесс,
Легко летел тот лайнер,
Казалось, он будто невесом.
А на ещё далёкой Украине,
«Су-25» пополнял боекомплект.
И кто-то там, в немалом чине,
С приказом передал пакет.
Над Украиной открылся коридор,
Но там уже не мирным было небо.
И Боингу подписан,
В том небе был страшный приговор.
Диспетчеры маршрут меняли,
Спустили на ниже эшелон.
А там и в «клещи» цепко взяли,
Команду дал им штатский, без погон.
Маршруты Боинга и истребителя,
Пересеклись над городом Торез.
И был тот Су не в образе спасителя,
А нёс боекомплекта полный вес.
О чём пилот тогда тот думал,
Когда нажал он боевую кнопку.
Пока весь Мир об этом не узнал,
Но знает точно:
Он 298 душ отправил в огненную топку.
Тридцати миллиметровая,
Снарядами завыла пушка,
Кабину и пилотов в ней пронзая.
И на второй заход рванулась «сушка»,
В упор, тот Боинг добивая.
Куала-Лумпур и Мир от ужаса затих,
Лишь артиллерия, и смерчи, грады, ураганы,
По месту катастрофы нещадно били,
Как будто бы пытались заглушить,
До всех живых не долетевший крик.
За всё придётся извергам ответить,
История свои весомые расставит точки.
Те, 298 душ ушедших в небо,
Виновных дождутся там,
И постараются достойно встретить,
И впишут в приговор небес,
Свои безжалостные, оттуда строчки.