I
Знамя на ветру полощет
Вылинявшим лоскутом
Над ославленным вождем.
Вечер. Городская площадь
От торговок и лоточниц
Очищается с трудом.
Драной упаковки клочья
Ветер разметал кругом.
Затихает шум торговый.
Барышей идет подсчет:
Бойкий день – большой доход.
Завтра все вернутся снова
За лотки свои – опять
Торговать и надувать.
II
Быстро улицы пустеют,
Схлынул транспортный поток.
Тени сделались длиннее,
Поползи наискосок
На асфальтовый припек.
Окна блеском стекленеют.
Луч, прорвавшийся в аллею,
Ярко испещрил песок.
Но простому люду нечем
Скудный свой заполнить вечер,
Кроме пьянки да шлянья.
С подзабористою речью
Собираются на встречу
Собутыльники-друзья.
III
Не люблю я их компаний
Пьяный гомон не по мне,
А сродни простор мечтаний
И блужданье в тишине
От народа в стороне.
Стихотворное маранье
Заменяет мне вполне
Общества существованье.
Тихий мой, неброский стих –
Не для бодрых львов торговых
Или крикунов хмельных,
Покуражиться готовых.
Нет, он для людей других –
Тех, кто мне по духу ровня.
Мненьем только их одних
Дорожу я безусловно.
IV
Но, когда не ты, еще
Кто же, милая Марина,
Снисходительно прочтет
Опус бестолково-длинный
Ну хотя б до половины?
Только сам. Но я – не в счет.
Лишь твоей поэт живет
Благосклонностью единой.
Потому не прогневись
На меня за посвященье
Этих строк тебе. В них жизнь
Получила отраженье,
Словно в кривизне стекла.
Но в поэте меньше зла,
Чем в его стихотвореньях.
26 мая 1995