Когда я мечусь по клетке –
от унитаза к миске,
уничтожая объедки,
оставшиеся от близких.
Близких, таких далёких
и Недалёких в меру,
бросающих мысли-крохи
загнанному в вольерах.
В загоне меня поучают,
сквозь зубы цедя, сквозь прутья,
но память, хвостом виляя,
затягивается спрутом.
Попку не попонимают,
в чём дело, твердят, что такое?
Им невдомёк – попугаи
всегда остаются собою.
Мы не сбираемся в стаи,
к небу гуськом не взлетаем.
Но нет цены попугаям,
что правду в глаза открывают.
Загнаны жизнью в клетки,
отрывисто повторяем
заложенное предками,
то, чего не одобряем.
Нас нищие от искусства
в полулюдском обличии,
нравоучают по-русски,
не понимая птичий.