В посудном шкафу за стеклянными дверцами,
Стояли у бабушки белые слоники.
Я помню, всегда они были по сердцу мне,
Особенно тем, что фарфор такой тоненький.
Я снизу глядела на хрупкие хоботы,
На ломкие ноги, хвосты чуть заметные,
И даже, казалось, трубят они шёпотом,
Шуршат, как страницы газетные.
Меня удивляло, как славно рифмуется,
Слоновость их с этой фарфоровой легкостью.
Как просто и как совершенно стыкуется,
Тяжелое с невесомостью.
Стоят и сейчас под попонами пыльными,
Застывшими кадрами из кинохроники,
Бесценные, как бриллианты фамильные,
Любимые белые слоники.