Завоевав подъезд, как Трою
Холодным утром, в сентябре
В оттенках сотен языков
И превратив все в кабаре
Вином лицо свое умою
И в этом, я не буду нов
И на развалинах помойки
Катал окурок на губах
Осматривал свои владения
Как Рим, что на семи холмах
Летали галки, словно сойки
И мусор-тлен, рождал видения
Бомжиха вытирала губы
Покинув ложе теплотрассы
Перчатки, как у рыбака
Дымились старые матрасы
Сочились прорванные трубы
Бросали морось облака
Подъезд дышал мне блудом в спину
За дверью, у стены лежак
Стакан, завернутый в газету
Стена шершавая-наждак
Я в этом грязном блуде сгину
Но я свою свершу вендетту
Кайлом по стенам колупаю
Еще немного, она рухнет
Окурок сплюнул-весь сгорел
Во смраде мозг болит и пухнет
Со стен я надписи стираю
Но, пишет новые пострел
И стены как библиотека
Как манускрипты древних книг
Тайник, открытой пирамиды
Как светлых откровений миг
Как память Майя и Ацтека
Как тлен разорванной хламиды
Как холст старинный неприступен
Подъезда черный потолок
И, барельеф, "бычков" висящих
Полуседых волосьев клок
Но в высоте он недоступен
Играет свет в плевках блестящих
Вход без двери-разбитый рот
Перила-ребра от ступеней
Окно-прострелянная грудь
В сей камере трудился гений
Как Монте-Кристо рыл к ней крот
Она ждала кого-нибудь
С бомжом, шалаву с теплотрассы
Лежак давно ни кем не грет
Фекалий в трубы падал вал
Я был по-легкому одет
Толпились и желали массы
В тот Рим, что я завоевал