И вы от этих тем темните: - Уж занимались тем не те! А отданы тем нити?
Ты так, матом не при лично! Говорить так неприлично.
И нам липы всучены, и кутят во всю чины.
Зубы там клади на полку, а хватило бы полку.
Дураки, но не настолько! Главное, чтоб не нас только.
Этот мир террор не сглазь. Мимо мразь одна неслась.
С нар своих-то, зло, не слазь.
Искры сыпались из глаз, на него садился сглаз.
- И долой его-то с глаз! – то наверно Божий глас.
Ух, а методы, а стили. Мёды од, мягко стели.
С искр сверкает небо с ними - не глупы, не басни мы.
Наше счастье пронеслось, словно рога пронёс лось.
Разве в суть проникнут, для чего нам пряник, кнут!
Жаждой этой крутил зной с этой неба крутизной.
Жизнью жил ас строгою, то зови острогою.
На равнинах жил ты зной, ты с янтарной желтизной.
И от жизни той железной испускал, то, желе зной.
Зной стоит над Палестиной, кличка та по лести иной.
Где мосты пали стеной и без дружбы ты стенай.
Там от прелести иной и мозги прели стеной.
Песню ужаса сам ной. Плачь палач мой, плачь со мной.
Ну, что делать простаком, в глаз ударил просто ком.
Не башкой, а кулаком. И глотнула акула ком.
Темнота увы тени! Шею выше вытяни!
И не масть, для кос вино, но то красит косвенно.
С теми-то остротами полнился ост ротами.
И то мим с утра томим - адскими утратами.
На рисунке зарю Гали знатоки те заругали.
То, была ночь сна чела, ты давай начни сначала.
Жизнь без нас не опустела – напоследок опус тела.
Не таких здесь жизнь пестрила. Не хранила жизнь пострела.
Глупость залами пестрела, вознося там вверх пост рыла.
Пасторали той пастели перенесены в постели.
По земле колесо качу я, по земле в мечтах кочуя.
В ресторанах не кучу я.
Наговорю вам "кучу" я.
2284