1
По утрам прохлада,
днем почти жара –
вот и листопада
подошла пора.
Будут будто слитки
листья на просвет,
а потом – как свитки,
где ни слова нет –
все давно истлело,
обратилось в прах,
как душа без тела
на семи ветрах.
2
Как тесто для печенья,
лежали облака,
и было в них свеченье,
неясное пока.
Как будто в час замеса
творец добра и зла
оставил их над лесом,
а сам ушел – дела.
И вот теперь как дети
и ветры, и стрижи,
и почему-то светит,
как рампа, поле ржи.
3
Ну, кажется, тучи поверили,
что солнце для города – блажь:
как будто рисунок на веере,
в косую гармошку пейзаж.
В нем кроны поникшие с каплями,
которые светят внутри,
когда одноногими цаплями
косятся на них фонари,
когда сингапурскими джонками
плывут по Светланской авто…
А дальше все смято, все скомкано,
как фантик в кармане пальто.
4
А гром знай грохочет,
и ливень такой,
как будто из бочек
льется рекой.
Из бочек, которых
огромный обоз
отправили в город,
а гром не довез.
И мечутся клячи,
сиречь тополя,
и обручи скачут,
и в пене земля.
5
На закате октябрьского дня,
на холодном высоком закате,
злые мысли, оставьте меня –
хватит!
На пороге грядущей зимы,
на холодном продутом пороге,
как порой неприкаянны мы
и убоги!
Как нам хочется сбиться плотней,
одиночкам, в нелепую стаю
на закате октябрьских дней –
с краю.
6
Природа отмечает октябрины.
Кругом великолепные картины:
лимонный ясень и карминный клен,
раскрашенный в три ярких цвета склон.
Как будто несравненный Пиросмани
за праздничным столом пирует с нами.
И вот, как Нарикала, хвойный лес
вонзается зубцами в плоть небес.
Их синева подобна наважденью:
куда ни едешь, мчится по движенью
голубкою легчайшая лазурь –
и в мире нет ни гроз уже, ни бурь.