Ты научил - как смешивать и варить, ты научил травить в алкагесте ртуть, ты говорил, что прошлого не вернуть, только зачем ты всё это говорил? Мне же не знать - так складывать части дум: как создавали золото из свинца, как выводить гомункулов, если сам...
Ты рассказал мне, как создавать звезду, ставить на небо вместо погасшей, и медленно зажигать её в темноте.
Только зачем мне звёзды твои теперь жечь для чужих, холодных, совсем других?
Я превращаю висмут в вино и хлеб, я говорю с химерами, я пою. Ты научил, что ангелы есть в раю, ты научил, что демоны - на войне, ты говорил мне, будто бы я дурак, если так рвусь на улицу, до людей.
Прав был всегда.
Но я не боюсь потерь - жить среди них - почти что моя игра: тетрасомата алчность зовёт и блуд. Я говорю, и люди текут ко мне, будто вода, почти вызывая гнев тем, что себя за золото продают - что же за жизнь вот так убивать себя?
Ты научил ценить себя и беречь, знаки читать по каждой из судеб-встреч и создавать из крови смертельный яд, после чего замешивать витриоль. Ты говорил мне, как, не умея жить, стать человеком (даже и без души), ты объяснил мне, что же такое боль, ты рассказал мне, как говорить и спать, ты научил, и ты меня создал сам. Ты улыбался - рос я не по часам, ты рассказал мне, кто есть отец и мать, ты научил меня создавать огонь, белый, как свет рассветной немой звезды, и выжигать из фосфора чёрный дым, ты разделил мне мир на добро и зло, ты мне - отец, и ты мне, конечно, Бог.
Формула смерти не определена; это отчасти, верно, моя вина - ты научил меня не щадить врагов,
я виноват.
Я думал, что смерти нет.
Это был твой последний, твой злой урок, я бы сказал, что это почти что рок:
ты научил меня смерти -
и смерть во мне.