Так гаснут окна в теле древней ночи
и остаешься сам перед своим
окном, еще не спящим, одиноким,
среди иных, рассеявших свет окон,
и пьешь огонь без видимых причин
с таким же одиноким, как ты, богом,
который сам себя и сотворил
из пустоты бесчисленным потоком
звезд, ночных бабочек, их крыл,
беззвучно-точных в тишине далекой.
Себя родил, ушел и всех забыл.
А ты тут бьешься об фонарь
полночным оком...