Она каждый век умирала смеясь — она была непреклонной.
Она колдовала уже не таясь — она родилась незаконной.
Они были тленными изнутри — она рассыпалась прахом.
Они наряжались, как будто цари, её оставляя в рубахе.
Она была первой, и пятой, седьмой — она никогда не менялась
Она растворялась ночной тишиной и тихо им в спину смеялась.
Она посадила магнолии цвет — нежный, как пепел, цветок.
Она написала им новый завет, он был еще пуще жесток.
Она пахла тленом всегда, без костра, она пропиталась им,
Они вскоре прокляли тот час, когда она прошептала:
горим.