Рассказ деда Ивана.
Светлой памяти летчика истребителя
Сафронова Сергея Ивановича.
Наш поезд мчался в город Оренбург.
И ехали мы во втором вагоне.
И пили чай, когда явились вдруг
Два лейтенанта-- младшие в погонах.
Им проводница принесла постель.
И офицеры пьяненькие с водки,
На верхних полках--сумрак лезет в щель-
Упали в сон тревожный и короткий.
В купе нас было пассажиров шесть.
И мы делились нашей жизнью, бытом.
И вспомнили волнующую весть
Три дня назад --о самолете сбитом.
" Американец очень высоко летел,
Но все же мы нахала завалили!"
Сказал один из пассажиров. " Смел,
Но мы его одной ракетой сбили.!"
И тут как будто кто-то за язык
Меня вдруг дернул, сатана ли, дьявол
Я в разговор вмешался и на миг
Увидел всю картину, что поставил
Я крепко--крепко в памяти своей,
Не выбросишь такое, не забудешь.
И оттого мне кажется сильней
Своих людей и Родину полюбишь.
Соседям стал рассказывать о том,
Как мы на демонстрацию ходили.
И видели мы взрыв над городком,
Когда ракетой летчика подбили.
А было так. Голубизной сиял
День первомайский--что бывает редко.
И каждый житель старый он иль мал,
Но расцветал сиреневою веткой.
Ведь праздник наш--рабочих и крестьян
Скрепляющий народы воедино,
По всей земле рабочие всех стран
Идут под звуки маршей, песен, гимна.
Я шел в колонне рядышком с женой,
Неся в руках портретик и плакатик.
И вдруг хлопок над самой головой,
Который был совсем--совсем некстати.
И кто-то крикнул; " Это же салют!"
В честь нашего, родного Первомая!;
Но я подумал, что неладно тут
( служил я в авиации и знаю)
Как по команде--взгляды в небеса.
А там, гудя, наш самолетик в штопор,
Понесся вниз...и дыма полоса.....
В колонне крик и оживленный говор.
А выше в голубеющей дали
Ушла, на солнце серебрясь, сигара.
Знать, выпущенные они с земли
Летели на убийство дружно, парой.
Жена заволновалась; " Вань, гляди!
Он падает на наш барак... поселок,
А дома одна бабушка с детьми,
А вдруг на них обрушится осколок?"
И мы рванули, честно говоря,
Ведь молоды мы были и здоровы......
И наш поселок, и родной барак
Целехоньки стоят. Гуляют вдовы
С внучатами по ласковой траве,
Смеются и щебечут, словно птички,
Увидев нас вдруг начали реветь.
Близняшки наши, милые сестрички.
Как им хотелось с нами на парад!
По площади пройти под звуки марша.
Вздыхала Соня. Платьице--наряд
Все гладила ручонкой нежно Маша.
Когда тревога за детей прошла,
И чаю выпив наскоро несладкий,
Нелегкая опять нас понесла,
Понять пока неясную загадку.
Куда упал советский самолет?
И в этом не было у меня сомненья,
И страстно мы желали, чтоб пилот
Живым остался вопреки паденью.
Всего -то с километр, там где лог
Среди березок, сосен и осинок,
Лежал разбитый русский ястребок,
И кое -где дым вился темно--синий.
Снарядов лента чуть-чуть в стороне
Лежала, как змея, в кольцо свернувшись,
В них смерть спала, опасная весне.
Не нужная ни нам , ни чужим душам.
Под срезанным березовым стволом
Валялась пушка--грозное оружье.
И кто-то труп уже накрыл платком.
Торчали ноги пятками наружу.
Стояли молча мы, потрясены
Судьбой пилота, жизнь свою отдавший,
За то, чтоб в мире не было войны,
За наших дочек Сонечку и Машу.
Еще когда я небе слышал гул
И видел как он падал...тяжесть веса.
Мне показалось, крылья повернул
В ту сторону, где край проходит леса.
Садился на полянку вертолет.
Уже солдат в нем видимые лица
Нам говорили, время-то идет.
И нам пора уйти, посторониться.
И мы ушли , не ведая о том,
Что где-то в небе славного Урала,
Американо--вражеский фантом
Ракета наша грозная достала.....
Наш разговор о жизни затихал.
И опустились на пол офицеры.
Один из них -старлей- в упор сказал,
Держа рукой открывшиеся двери.
" Что видели, что знаете, Молчите!
И больше никому не говорите.
Для вас же будет лучше, уж поверьте!"
И вышли в тамбур головы проветрить.