В углу, в строительном
за кассой, у прилавка
к обеду капали минуты,
и в падеже полувинительном
ласкала стул обшарпанная лавка,
из робинзоновой утащенный каюты.
А посетители шептали на диван,
смиренные смотрели на смиренных,
и терли бедра у соленого стола,
и шеи гнул невидимый капкан,
из ценников прилепленных неверно,
и в тишине менялись имена...
С улыбкой жреческой
написан будет чек,
и тронется бумажка по стеклу.
Здесь делать больше нечего!
Кто гвоздь купил - хороший человек!
Иди скорей, а то придурком назовут!