На пыльной полке, в дряхлом шифоньере,
Лежит лишь галстук - старый и поблекший.
Когда-то он сиял на чьей-то шее,
Но никогда не засияет больше.
Давно покинут дом людьми и светом,
Всё обветшало, потеряло облик.
Здесь ржавчина покрыла шпингалеты
И ножку потерял журнальный столик.
Здесь в паутине спрятан каждый угол,
А на обоях черные разводы,
Как будто кто-то тер о стены уголь,
А после - выливал на стены воду.
Здесь всё когда-то мчалось и дышало,
Но смерть сломала все слова и планы.
И увела туда, куда желала -
Лечить покоем страх, тоску и раны.