Белый цвет. Яркий свет. Он моргал: неужели в раю?
Для бродяги, известно, зима - срок тяжелый и длинный.
Подошла медсестра, принесла аромата струю.
“Это без документов.“ Склонилась с лицом Магдалины.
А морозы лютуют. И то хорошо, что живой.
Тут тепло и светло. Только ноги... Ах, если б не ноги!
Врач простынкой накрыл и печально мотнул головой.
Впрочем, кормят в больнице, он даже счастливее многих,
подоспеет весна, жаль, что без костылей уж не встать...
Он играл в электричках на старой потертой гармони,
и кидали монетки: кто -рубль, кто и два, кто и пять
в неказистую чашу его загрубевшей ладони.
Но зато - спи теперь, сколько хочешь, на мягком, в тиши,
не на лавке в метро, а в совсем настоящей постели.
Для бродяги и то - восхитительный праздник души,
поселили уколы приятную медленность в теле.
Санитарка в палату вплыла белоснежной мечтой
и поставила жидкую кашу к его изголовью.
Он настолько привычный уже к унижениям, что
и простая любезность ему показалась любовью.