Ещё совсем нестарый волк,
Прекрасно знал я в козах толк
(Ну что скрывать-то, ну да, бывало).
Но эта шалая коза
Лишь чуть прищурила глаза,
Лишь чуть прищурила глаза,
И всё пропало:
Привёл её к себе домой,
Берёг, кормил как на убой,
Пел о любви ей с утра до ночи.
Но только ночь - она за дверь,
Мол, болен брат, ты мне поверь,
Мол болен брат, ты мне поверь.
Обидно очень.
Был и второй брат - я терпел,
Я отошёл от волчьих дел,
Всё для любимой, всё, что мог дать ей,
Но на седьмом взорвался я:
Не слишком велика семья?
Не слишком велика семья?
Не много ль братьев?
Познал я ревность - горький яд,
И как-то в ночь иду - стоят,
Рога - кинжалы, струхнул я малость.
Семь злых и рьяных дураков,
И не собрать бы мне клыков,
И не собрать бы мне клыков,
Когда б не ярость.
Я глотки им клыками рвал
И вражью кровь глотал сперва -
Был зверь разбужен, был зверь разбужен.
И даже не попомня зла,
Не захочу я впредь козла,
Не захочу я впредь козла
Себе на ужин.
Все семь лежат тут чуть дыша,
Их жизнь не стоит и гроша -
Никто не бросит, никто не бросит,
Но и моя не дорога,
Когда вдруг сзади на рога,
Когда вдруг сзади на рога -
Их было восемь.