И возможно, у нас всё было бы, даже сны,
Если б мы постарались и дожили до весны.
Если б мы попытались хоть что-то, да изменить,
Не теряя при этом событий пустую нить.
И возможно, уже нас читали бы на листах,
А не где-то на стенах, во всяких гнилых местах.
И возможно, уже бы известными стали мы,
Нам бы только сбежать из холодной своей тюрьмы.
И возможно, они бы любили и знали нас,
А не так ненавистно косили свой серый глаз.
И, наверное, всё-таки мы бы смогли мечтать,
Если б знали, что, может, сумеем живыми стать.
Но никто не наставил на нужный и правый путь,
Не сказал, как нам лучше дышать, чтобы жизнь вдохнуть,
Как лететь через тернии к звездам и не упасть,
Угодив в бесконечно открытую волчью пасть.
И никто не пришёл, и заботливо не сказал:
Твоё счастье, мол, вот оно. Слышишь, открой глаза?
Мнения не оспорил, не изменил.
Никто не пришёл и не вразумил.