Он не принял её ни в одеждах небесных,
Ни без них, распростёртую у его ног.
Он услышать не смог её искренних песен,
Окунуться в стремительный горный поток.
Не впустил её в дом, когда воздух весенний,
Невзирая на холод, прорвался в февраль.
Он погнал её прочь - вниз по скользким ступеням,
А потом запечатал в глухую печаль.
Все дары её - кружево радужных нитей -
Он, не глядя, поблекшие, прятал в рюкзак.
Он её схоронил в груде мелких событий,
Не позволив ей сердца коснуться никак.
Но она не погибла, лишь стала сильнее
И, расширившись, цветом иным расцвела.
Он не видел, что чудо свершилось над нею,
Как не верил тому, что она не ушла.
Долго он тосковал и шептал её имя,
Повторяя куплет из заезженных нот.
Ветер стих, а глаза её стали иными.
Он не понял того. И не скоро поймёт.