А ближе к ночи начался буран,
вершины гор вдруг разразились снегом.
Он рухнул, точно сорван был стоп-кран,
стремительным и многотонным бегом
и набивался в щели, находя
веселье в том, что нагоняет страха -
ломал деревья, мимо проходя,
давил палатку, не играя, с маха.
Всё почернело. Слыша страшный вой
мы ждали смертоносную лавину,
хоть и прикрыты были, чуть, горой
висевшей сверху, и наполовину
уже простившись - в этот страшный час.
А буря сатанински клокотала.
Сминались стены прижимая нас
к крюкам из бесполезного металла.
Сместились в круговерти верх и низ,
и в пятки уместившиеся души
дрожали, проклиная тот каприз
сюда приведший, не желавших слушать,
что умный - в эти горы не пойдёт!
Тянулись нескончаемо минуты,
а каждый, что считал - наоборот,
был связан снегом, в многотонных путах.
Молились все. Один, он поседел -
закрыл глаза, открыть их вновь не в силах.
Нелепы стали списки важных дел,
в ревущей пасти ледяной могилы.
От рации, замолкшей, между тем -
уже не ждали помощи и прока.
Она молчала, множа круг проблем,
что так на нас обрушились, жестоко...
Но всё проходит,снегопад утих,
а солнце вышло отыскав палатку.
И жизнь вернулась, дав закончить стих -
свой белый лист нам протянув, украдкой.