Город вышел из-под снега, город в марте благосклонен.
В том, что город не проснулся, наша общая вина.
Многослойный человейник сгорбился ордой балконов,
Подарил нам близость к небу, мир в коробочке окна.
В первых этажах толпятся люди-клочья, люди-взгляды,
Люди-время, люди-слёзы, ждущие своих богов.
Тратят сны на жажду встречи, тратят деньги на помаду,
Об оконные оковы разбивают руки в кровь.
А под крышей сохнут тени, курят воздух на балконах,
Пепел стряхивают в небо и строчат черновики.
Не попасть в ловушки штампов, не влететь в ряды шаблонов,
Жизнь прожить одной страницей, умереть с одной строки.
Настежь вывернуты окна - чтобы в них ворвался город -
Где-то в лабиринте лестниц, в самой дальней из квартир.
Кто-то очень одинокий щёлкает курком затвора
И на смазанные кадры жадно рвёт огромный мир.
Фотоплёнка перетёрта, в объективе сбита резкость.
Мы убиты и забыты в пепле штампов и клише.
И летят с балконов тени, обрывая занавески.
И запачканы помадой окна первых этажей.