Татьяне Костандогло
Испеченный рогалик луны
На широкой ладони неба
Мне нашепчет быль или небыль,
Угнездившись на ветке сосны.
Травы росные светлого сна
Пожелает измученный разум.
Замарашкой с наивным глазом
За окном подрастает весна.
Озноблённая мартовским гриппом,
Тушью тянет ветвей параллели
Под хрустальные слёзы капели
Не одетая с осени липа.
У ступеней круглой ротонды -
Нищебродом на паперть парка –
Куст сиреневый в грязной парке
Приседает под звуки рондо -
Партитуры ручьёв. И вехой -
Перемен плакса-март раскисает,
Снег пломбиром сливочным тает,
И дохою с облезлым мехом
Прикрывает земля потери.
Бродит сок. Сквозь шершавую кожу
Вижу, жизнь отзывается дрожью -
Голый жёлудь вишенкой шерри.
Почерневший, знающий точно –
Сирота, переживший холод –
Тот, внутри, неуёмный голод
Доберётся до почвы сочной.
Распрямляя пружину роста,
Запятая, зародыш слабый,
Станет парковым баобабом.
Как же сложно... и как же просто!