Я не стыдился горькой ноши:
Бездомной дикой суеты -
То зажимал в подвале кошек,
То драл чужим котам хвосты
Бойцовской дух - ведь я мужчина -
Толкал на ворога вперед!
И человек, кошак иль псина
Без боя целым не уйдет!
Но в миг слепого искушенья
Поверил добреньким глазам:
Из теплых рук вкусив печенье,
Вбежал в ловушку скоро сам.
Меня пытали, улыбаясь,
Водою, клеткой и иглой,
А я стонал, в углы вжимаясь,
За что? за что же, боже мой?!
Но им все мало, утром майским
Меня забрали в странный дом.
Воняло пластиком китайским,
И было много боли в нем.
Я слышал крики и мученья,
Но не ушами, а душой.
Пропахли стены угнетеньем
Животной воли. Но долой,
Долой оковы! Святы лики,
Молю, позвольте же уйти!
Тому, чей рок быть зверем диким,
В неволе счастья не найти!
Но через миг холодный скальпель
Всех прошлых радостей лишил.
И только пара алых капель
Напоминали, что я ЖИЛ!!!
Я жил и умер. Канут в Лету
Задор в душе, бесстрашье в ней.
За мной ходить начнет по следу
Постылый призрак серых дней...
Прошло недели три-четыре,
Былого рана зажила.
Живу в ухоженной квартире
Как царь и бог, и жизнь бела:
Тепло, уютно, моют в душе,
И в миске вкусностей в навал.
Теперь меня и громов пушек
Навряд ли выгонишь в подвал!