И кожа лучше, и голос звонче,
Когда ты совсем один.
Внутри не трепещет как колокольчик
Твой Бог, что как страх един.
И локон круче, и пачка толще
Твоих мудрёных поэм.
В руках после битвы уже не мощи,
А тень от былых проблем.
И нрав твой резче, и дым покрепче,
И ярче вокруг Земля.
И вечер вовсе уже не вечер,
А новая колея.
И в колее ты как перст Сизифа -
Всё зря протираешь стол.
И речь твоя стала мольбой о мифе:
"Ну хоть бы ты вновь пришёл".
Ты бьёшься углами как статуэтка;
Потом наступает ночь.
И даже опаснейшая таблетка
Не сможет уже помочь.
Потом замирает внутри как хищник
Твоя пустая душа,
И ты уже никого не ищешь,
И думаешь, чуть дыша.
И кожа лучше, и голос громче,
И мир открыт как тетрадь.
И вот уже новый спаситель топчет
Крыльцо твоё и кровать.
И вот уже звёзды горят алмазом
Во весь небосвод ночи.
Ты снова с тестом над унитазом,
И Бог в тебе вновь кричит,
И птицы бьются в экстазе сплина,
И всё нарастает вверх,
И ты любишь руки, глаза, щетину,
Ты любишь за всё и всех,
Ты любишь точку и запятую,
Ты забываешь спать!
Твой новый рыцарь тебя рисует
И просит потанцевать.
Ты снова муза, творец и зритель,
И лето несёт вперёд -
Он как всегда лучший твой целитель:
Ты любишь, всё подождёт.
И только раз, оступившись будто
На резвом своём лету,
Ты просыпаешься рано утром
И видишь всю красоту
Ещё не вставшего из-за тучи
Солнечного луча.
Берёшь бумагу, кофе и ручку
И пишешь всем сгоряча:
"Прощай, позабудь, ухожу навечно,
Мне лучше будет одной".
И вечер вовсе уже не вечер,
А спутник и дом родной,
И ты как девочка рвёшь бумагу,
Звонишь, баритон, твой плач,
И всё твердишь, что такое благо,
Что после всех неудач!
Но хочется крикнуть "Пошло всё к чёрту!",
Чтоб выбрать и здесь, и там,
Но внутренний Бог притворился мертвым,
И снова решает сам.