Март нашкодит и ноги в ботинках противно промочит,
Всех изгваздает грязью из сереньких меленьких луж.
Он скуёт ручейки этой, ставшей короткою, ночью
И напомнит ветрами капризы взбесившихся стуж.
Вновь окрасит слегка разведённою краскою - синькой
Купол неба, раскрытый куда-то отчаянно ввысь...
И душа задрожит, затрепещет от счастия тонкой осинкой
И захочется к солнцу взлететь, и канат на ногах перегрызть.