Отвёрнут к нам изнанкой до утра
У неба край... всклокоченные нервы.
Ночь скорбная молчит, как край вселенной,
Монахиней; и чёрная дыра,
В ней рана, бесконечная тоска
Застывшая перед глухой бедой удара.
Так вечно будет -- но пока рука
Бьёт слабого, без жалости и кары.
И в небе есть осколок голубой,
Дрожит он, остр, божественный и точный...
Как чёрный скорбный шлейф -- ползёт "вчера"
За мной -- и душит в прелести утра...
Рука -- с любовью! -- меч наточит свой,
А на соху менять его не хочет...