На поле слетаются вороны.
Воин
проснётся героем,
как только
увидит обратную сторону ордена в пламени боя.
Сотрётся порядковый номер из памяти с запахом крови,
как только
пустые обоймы
исчезнут в земле, растворятся и станут цветами.
И стихнет набат канонады – и станет
раскатами грома,
как только
ослепшие вдовы
сожгут похоронки, и порох патронов развеется по ветру;
свет метеоров покинет погоны, оставив следы на надгробиях
павших.
***
Пусть сердце растоптано
берцем
и стонет —
Вперёд отправляются с песней,
заплечным мешком, штык-ножом –
к неизвестному месту –
бессмертию вместе с тем.
Хочется выжить – остаться живым, то есть смертным. И если
удастся прорвать оборону, и к дому пробиться, пробраться,
увидеть невест, матерей и детей,
встретить смерть не сейчас – поседевшим и немощным старцем,
поверишь и в бога, и в дьявола;
в Родину — лишь бы она не одела в гранит
или бронзу.
И под обесцвеченным солнцем пустыни, под красными звёздами бомбардировщиков-штурмовиков маршируют колонны и хлопают крыльями вороны.