Разувшись, с торсом обнажённым,
С пастушьим посохом в руке,
В пустыне плёлся прокажённый
С сумой пустою, налегке.
Не ел он с вечера и хлеба,
Глотнул чуть- чуть из бурдюка,
И, как луна по своду неба,
Продолжил путь свой бедняка.
Куда он шёл, никто не ведал,
Не знал и сам он свою цель,
Был всем изгой, но сам не предал
Ту руку, чью носил свирель.
Его бы мама не узнала,
А брат бы с ужасом отпрял,
Увидев что с несчастным стало,
Для всех друзей он вмиг пропал.
С ним верный посох лишь остался,
Да флейта, память от Неё,
Фонарь был долго , но сломался.
На этом вот, пожалуй, всё.
Имел он волосы густые,
Осанку гордую неся,
Он сохранил свои младые
Глаза, всё полные огня.
Он говорил с людьми лишь криком,
Не подходя на сто шагов,
Уж четверть века в этом диком
Обличьи был, утратив кров.
Оставил всё, и дом и злато,
Не вынося тоски своей,
Ушёл он прочь молодцевато,
Велев не сказывать лишь ей.
Скитаясь с нищими, не сразу
Он заболел и стал изгой,
Он подцепил свою проказу
Лишь грязной осению той.
Его судьба уж на ладони,
Его мечты кому нужны?
Он пел о них в свирельном стоне,
Не вынося своей вины....
Забрёл он как-то в парк знакомый,
И просидел там в тишине,
Со скорбью в сердце и истомой,
На милом сердцу его пне,
И понял он, что не напрасно
Свою простую жизнь прожил,
Любовь свою он вспомнил ясно,
С ней вздох последний испустил....