На воздух, на воздух, ловцы октября!
Туда, где горят, где маются
аллеи, как ряд
шестерок оранжевой масти.
Бегите! в леса, наугад,
от веток не пряча лица,
чтоб, заблудившись, обжечься о взгляд
затравленного беглеца.
Это он, одержимый. Озирается… Он –
октябрь. Бедолага! Лежать.
Испугался –
пружиною –
в сторону –
вон!!
Стой! Убежал.
Надеешься: счастье тасуют в колоде.
Сидишь, выжидая.
Сигаешь в колодец,
измученный жаждой.
«У осени в сердце родившись однажды…»
Не надо! не надо!
Как аист осенний, как опыт – покой.
Как хочется жить!
Но музыка рвется на кон из окон:
Октябрь! Бежим
туда, где веселье расставило сети;
где музыкой вальсов гремит Голосеев…
Смотри – нас заметят. Нас втянут в игру!
Куда нас тропинок несут карусели?
«…Я у осени в сердце
умру.»
1975