ТРИЕДИНОЕ
Я видно мастер большого полотна,
Но не того, что сохнут на верёвках,
И не о тех, что говорить неловко,
И не о тех, в которых вся страна.
Я, живописец жирного мазка,
Который власть уже давно не пишет,
И не боится, что он будет лишний
В той жизни, где теперь одна тоска.
Я, скульптор, ограняя камень,
Боюсь не верен буду вам,
Ударю я по струнам и мазкам,
Чтоб разбудить в душе и вашей пламень.