Поросли травой железные рельсы.
Все источники испиты
И стаканы до дна допиты,
Хоть и кажется, что все
Давным-давно решено,
Но все равно, Дно.
Во мне оно.
Даже не чуть-чуть,
А все равно мало.
Если б о твоих делах говорили
люди - То по сути.
И длится вечность на губах.
Я обнимаю призрак.
Твоих вен не
слышу, но дышу и вижу,
Когда на улице темно и звезд
заполнено окно.
Так странно, когда все не забыто
И двери открыты, уже
тринадцатым снегом омыты,
Тогда по твоим щекам стекают
тушью
Души.
Вариации,
Поворотов адаптации.
Эксгумация,
Своевременная эксплуатация тела
В безумном бессилии.
Выключая телефон изображение свое увидев в нем
Я разбиваю стекла.
Поблек костер, который разожги
тогда под дубом, как под окном
Где теперь мой дом,
Бесподобно и нет слов.
Ему было суждено сгореть дотла.
Без остановки набирая градусы
все выше,
Тем самым мы взлетали выше,
Пока космос нас достиг мы уже
летели вниз холодным градом
Разбивая чью-то жизнь.
Мы были почти звезды.
На пожухших черных угольках
все лучше распускаются
миндальные цветы.
Чьи-то кости стали удобрением для любви.
Скажи! Зачем ушли?
Мне не ответишь ты.
И это чудо,
Что за человек, а может во все не
человек?
Пусть трупным червям будет
пища,
Твоя душа - мое днище.
Ведь так и будет.
Решено!
Земля одна
И мы вдвоем, идем пока что.
Скоро мы уснем и нашим сном
пусть будет вечность под дождем,
Который смоет кровью утраты и
печали;
Залечит воспоминаний раны.
Совсем чуть-чуть осталось.
Наша плоть молит о смерти,
Об утрате свойства бытия.
Мы бестелесными лучами
Совпадем и друг к другу
припадем.
В жертву тело отдаем.
Мы все умрем,
Но будем с теми, с кем не можем
быть в тяжелых тушах и костях,
Которые тяжелым поездам и
самолетам, не довести до цели.
Злостная земля испытывает меня
И мой ответ пусть будет имя.
О тебе земля мечтает,
А пока
Наша жизнь потихоньку тает,
А Железные рельсы все больше
травой зарастают.