В конце зимы увидеть белый снег,
В сквозном просторе тишину услышать,
Навстречу солнцу совершить разбег,
Что из последних, на летящих лыжах.
Покинуть город с нищей чернотой
Сугробов обветшавших, грязных лужиц,
Расстаться - хоть на время - с суетой,
Отвергнуть скользких улиц неуклюжесть.
И всё так просто: отложить дела,
Умчаться вдаль на резвой электричке
До станции, откуда, так бела,
Ведёт дорога к радостям привычным.
Знакомых дач пустынность и покой.
Но кое-где - присутствие приезжих:
Расчищен снег заботливой рукой,
И над трубой дымок струится нежный.
А вот и мой совсем остывший дом
Хранящий верно летние приметы,
Вода в колодце с тоненьким ледком,
Домашних дел нехитрые сюжеты.
Ещё библиотечный ждёт уют
С хозяйкой книжной Мудрою Еленой.
Там шелестящих несколько минут
Направят душу к ценностям нетленным.
И к месту продолженье - зимний лес,
Наполненный предчувствием весенним,
Что, как неслышный звон, плывёт с небес,
Таится в кронах и ветвей сплетеньях.
Звучит берёза и звенит сосна.
Тень на снегу, как мысли ход двоякий:
На Колокольной горке тишина,
И потому так тянет в Келломяки*.
2004
*Посёлок Комарово под Петербургом до 1948 года назывался Келломяки ( от фин. Kellom'aki — колокольная горка ).