Отторжение было столь сильным, что у неё порой не хватало сил...
Он отторгал всю любовь, добро и святость по отношению к себе. Он укутался в эту злобную чешую и считал, что так правильно, именно так и должно быть. Не приживалась к нему любовь...
Как только появлялся маленький росточек нежности и заботы, он топтал его, лишь бы не вырос огромный бутон любви и счастья, лишь бы остаться в своём злобном коконе, в своём крошечном мирке гнева.
Он боялся... Боялся перемен, боялся показаться чересчур мягким, добрым и тёплым. Как же?! Ведь он колючий, это же его амплуа по жизни. Да и слишком поздно что-то менять...
Бабочка, живущая рядом, каждый раз пыталась научить его летать. Ей хотелось показать ему всю прелесть, все краски мира.
Только он каждый раз обрывал ей крылья...