Глухая ночь...и лишь объятья голых стен...
Кружат над зданием взволнованные птицы...
Застыло сердце от предъявленных измен,
И смотрят вверх от слёз намокшие ресницы.
Сомкнув ладони она пела Отче Наш,
Борясь за жизнь побитым засухой отростком,
Смотря во тьму на свой Божественный мираж,
Что приходил, когда она была подростком.
В углу темницы был всё тот же силуэт,
Что приходил во сне под видом человека...
И вот теперь спустя совсем немного лет,
Был признан ересью пятнадцатого века...
Какая ночь...вот умереть бы до утра...
Или сойти с ума от горести и страха...
Не видеть ужаса огромного костра,
Что превратит живое тело в горстку праха.
Какая ночь...но всё равно придёт рассвет,
Зайдёт в темницу светом солнечного мая...
А у костра уже знакомый силуэт,
Расставит руки, словно в пекло приглашая.
А будет больно...как же больно будет там...
Стоять прикованной цепями и молиться...
Пока Господь откроет двери к небесам,
И даст возможность улететь к нему, как птица...
И будет молча одурманенный народ,
Кто сострадать, кто непрерывно жаждать крови,
Считая долгом, как священный патриот,
Убить врага во имя царства Иеговы...
До самой смерти не покинет силуэт,
Смотря в глаза, он позовёт в свою обитель...
И может в будущем...спустя пять сотен лет,
С ножом под сердцем люди вспомнят эту гибель...