В Гобзе всё напоминало грядущего героя сомнительных лет:
Самоограничение в изысканной пище из зелёных целлофановых пакетиков.
Подавление лилово-угреватой личности в неосвещённых местах внутренних разногласий.
Беспрестанный поиск жёлтых биологических точек соприкосновения с неопределённого цвета разнополыми.
Транскосмическая корректировка некорректных оранжевых возжеланий.
Затяжные прыжки полётов мыслей в синих сигаретных кольцах ничего не значащих для него окружающих.
Долговзглядное расставание с модным заболеванием улиц с их развевающимися коричневыми флагами на разбитых фонарях.
Он искренне искал биорезонансный способ излечения от ощутимых им посторонних чернеющих замыслов и был готов на серое мысленное выпотевание с контактной целью.
Но при всех его непонятных положительных сиреневых качествах неполной цветовой гаммы ему не доставало людской ригидности и заскорузлости, что, в общем-то, не должно было вызывать большого удивления.
Гобзе было всего два розовых световых года от роду. Каких-то два года, ему – пришельцу с дальней планеты Неумытых Сурков.